Церковные песнопения и каноны, посвященные прославлению Рождества Христова, составлены знаменитыми песнопевцами Церкви, святыми Константинопольскими архиепископами: Григорием Богословом, Анатолием и Германом; святым Андреем, архиепископом Критским, преподобным Иоанном Дамаскиным, св. Космою, епископом Маиумским, инокиней Кассией и другими.
Произведения названных богословов прекрасны поэтическими образами, безграничной глубиной богословского умозрения и силой чувства.
Идейное содержание этих творений в целом представляет историко-богословское изображение тайны Рождества Христова. Песнопения праздника упоминают также о переписи иудеев кесарем Октавианом Августом, о путешествии Иосифа Обручника и Пресвятой Девы Марии в Вифлеем, излагают некоторые подробности Рождества Христова и кратко замечают о бегстве Святого семейства в Египет от царя Ирода.
Основываясь на Евангельском повествовании о Рождестве Спасителя, святые песнопевцы подчеркивают исключительное значение этого мирового события для спасения всего человеческого рода и вдохновенно призывают к духовному торжеству и ликованию. По сравнению с Евангелием, литургическое раскрытие истории настоящего праздника закономерно отличается некоторыми особыми свидетельствами. Например, здесь мы встречаем слова Богоматери к родившемуся Богомладенцу и Ее разговор при встрече с волхвами.
Другой пример. В Евангелии не поясняется, какова была буря смятения в душе Иосифа Обручника при виде Пресвятой Девы непраздною. В богослужебных же песнопениях приводится диалог на эту тему Иосифа и Преблагословенной Марии.
Соответственно порядку постепенного литургического раскрытия историко-богословских идей в службе праздника Рождества Христова изложим это событие в хронологической последовательности.
Для песнопевцев Церкви основой литературного освещения Рождения на земле Спасителя мира служит упоминание в Евангелии о переписи населения Иудеи римским кесарем Августом. Подчиняясь распоряжению властей, праведный Иосиф Обручник и Пресвятая Дева Мария, как потомки Давида, должны были отправиться на перепись в Давидов отечественный город Вифлеем и там внести свои имена в государственные списки (Рождество Христово, вечерня, 5-я стихира на Господи воззвах).
Еще до путешествия Иосиф Обручник при виде Пресвятой Девы непраздною душевно мучился, не зная тайны Ее зачатия. Он мыслил не оглашать этого факта, но тайно отпустить Преблагословенную Марию из своего дома. Песнопевцы вкладывают в уста Иосифа такой вопрос к Пречистой: «Мария! Что это за дело, которое я вижу в Тебе? Недоумеваю, удивляюсь и ужасаюсь. Скорее отойди от меня тайно. Ты принесла мне за честь срамоту, вместо веселия и похвалы — скорбь и укоризны. Больше не могу терпеть человеческих поношений. Я принял Тебя от Господних иереев непорочной, и что вижу?» (Навечерие Рождества Христова, Царские часы, 3-й тропарь на 1-м часе) Как смущалась тогда Пресвятая Дева! Как болезненно переживала муки Своего Обручника! Но, предоставляя объяснение этой тайны Промыслу Божию, Она не дерзала преждевременно и без воли Божией открывать ее и молча переносила тяготу Своего положения.
Откровение Иосифу от Ангела Божия во сне о бессеменном воплощении от Девы Спасителя мира временно успокоило старца. Во время же путешествия в Вифлеем на перепись Иосиф стал снова «уязвляться печалью» по поводу непраздности Богоматери. Тогда Пречистая прямо сказала ему: «Что ты смущаешься и дряхлуешь, видя Меня непраздною? Ты не ведаешь страшного таинства, которое во Мне. Отложи всякий страх, познавая преславное. Ныне в Моем чреве Бог. Он нисходит на землю и принимает плоть по милости, хотя спасти людей. Ты Его увидишь по рождении, как Он благоволил, и в радости Ему поклонишься, как Твоему Создателю» (Навечерие Рождества Христова, Царские часы, 2-й тропарь на 9-м часе). Слова Пресвятой Девы Марии окончательно рассеяли тревоги праведного старца и утвердили верою в истине Боговоплощения. После того, если бы кто его спросил: «Иосиф! Скажи нам. Как ты приводишь в Вифлеем непраздною Деву, Которую принял от святых?», — то он твердо ответил бы: «Я исследовал пророков и, приняв от Ангела весть, уверился, что Мария несказанно родит Бога» (Навечерие Рождества Христова, Царские часы, 3-й тропарь на 3-м часе).
По прибытии в Вифлеем Пречистая почувствовала наступление времени родов. С поисками пристанища медлить было нельзя. Между тем, для бедной Святой семьи ни в одном городском доме не нашлось свободного места для ночлега. Лишь рядом с Вифлеемской гостиницей Иосиф нашел пустую пещеру, куда в ненастную погоду пастухи загоняли скот. Сюда он привел Деву-Агницу, чревоносившую Христа (Неделя святых отец, великая вечерня, 8-я стихира на Господи воззвах). «Вертеп показался Ей прекрасной палатой» (Предпразднство Рождества Христова, великая вечерня, тропарь предпразднства). Здесь-то Она безболезненно родила Богомладенца Христа, спеленала и положила Его, за неимением колыбели, в скотские ясли. Рождение Спасителя открывает Его непостижимое самоуничижение, обнищание, смирение и долготерпение.
В скотских яслях плотски возлегает Безначальное Божие Слово, держащее правление всем миром (Неделя святых отец, великая вечерня, 3-я стихира на Господи воззвах; Рождество Христово, утреня, 1-й канон, 6-я песнь, 1-й тропарь . Ясли, пелены, вертеп... Какие яркие образы убожества и Божественного смирения! В то же время какая непостижимая высота сокрыта здесь! Этот вертеп, в котором Дева рождает Творца, выше рая.
Сама Пречистая — Херувимский престол, ясли – вместилище Невместимого, Иосиф Обручник, мнимый отец Богомладенца, — символический образ Совета Отчего (Неделя святых отец, утреня, канон предпразднства, 5-я песнь, 1-й и 2-й тропари; Рождество Христово, великая вечерня, 2-я и 5-я стиховные стихиры; утреня, канон, ирмос 9-й песни; предпразднство, повечерие, канон, 7-я песнь, 2-й тропарь ).
Блаженное чрево безмужней Богоотроковицы показуется мысленно превысшим неба, так как изводит Невместимого небом (Предпразднство, утреня, 6-я хвалитная стихира) — Ангела Великого Совета Троицы (Неделя святых отец, канон предпразднства, 3-я песнь, Богородичен). Богоматерь, как Божественная Мироположница, изливает благовонное миро и, как светлое облако, проливает на землю дождь небесной Жизни (Неделя святых отец, утреня, канон предпразднства, 7-я песнь, 2-й тропарь). В такой-то земной обстановке Сын Божий, неизменный Отчий Образ, принимает плотски вид раба без преложения Божественного естества (Рождество Христово, великая вечерня, 1-я стихира на Господи воззвах) и неотлучно от Отца Божеством (Рождество Христово, великая вечерня, 4-я стихира на литии, 1-я стихира на стиховне ). Так Безначальный начинается, Бесплотный воплощается, Неописанный описуется телом, Невидимый видится (Рождество Христово, утреня, 6-я хвалитная стихира; Неделя по Рождестве Христовом, утреня, канон, икос по 6-й песни). Из девственных ложесн, как из облака воссиявает во плоти незаходимое Солнце и Звезда от Иакова, чтобы просветить благодатью всю подсолнечную (Неделя святых отец, великая вечерня, 1-я стихира на Господи воззвах; Предпразднство, повечерие, канон, 3-я песнь, 3-й тропарь).
В ночь Рождества Христова стали наглядны и понятны слова пророка Иоиля, видевшего на земле знамения крови, огня и столпов дыма (Иоил. 2, 30): кровь — это воплощение, огонь — Божество, столпы дыма — благоухание Святого Духа (Неделя по Рождестве Христовом, утреня, хвалитная стихира на Славу ).
При Рождении Господа простерла земля свои плечи и приняла Создателя, родившегося от девы в младенческом образе (Предпразднство, утреня, канон, седален по 3-й песне). Земля сама стала тогда небом (Предпразднство, светилен по 9-й песни канона). На ней наступила весна благодати, разорившая зиму безбожия (Неделя святых отец, канон предпразднства, 6-я песнь, 2-й тропарь). Ради человеческого спасения Христос Спаситель в воплощении воспринял нищету по подобию нашей. Богатый обнищал, чтобы благодатно обогатить бесчисленных грешников, обнищавших от греха и злобы диавола (Неделя святых отец, Богородичен, седален после кафизмы; канон предпразднства, 1-я песнь, Богородичен).
Пресвятая Богородица, спеленав Новорожденного Богомладенца, рабски поклонилась Ему, часто Его лобызала и, приникнув к Нему, промолвила: «Избавитель Мой и Бог! Как ты вселился во Мне?» (Неделя святых отец, ведикая вечерня, 8-я стихира на Господивоззвах) «Кого на земле возыменую Твоим Отцом, не знаю» (Неделя святых отец, утреня, канон предпразднства, 8-я песнь, Богородичен). «Содержащий все! Ты хочешь быть держимым Моими руками. Как буду повивать пеленами и питать сосцами Тебя, Младенца? Как назову Тебя Своим Сыном — Сущая Твоя Раба? Удивляюсь Твоей недомыслимой нищете» (Предпразднство, великая вечерня 1-я стихира на Господи воззвах). «Как Тебя вскормлю млеком, Сын Мой и Творец Мой?» (Предпразднство, великая вечерня 3-я стиховная стихира) «Вышний Боже и Невидимый Царь! Не могу разуметь Твоего таинства... Как Ты, Сущий в образе Божием, носишь образ Адамов... В рождении Ты не лишил матернего девства, и сохранил ложесна, как они были прежде рождения» (Предпразднство, великая вечерня, 1-я и 2-я стихира на Господи воззвах). «Сын Мой! Как понесу Тебя, Которого Небесный престол держит и пламенеет?» (Предпразднство, утреня, канон, 8-я песнь, 1-й тропарь) «Сын Мой! Как в яслях бессловесных восклоню Тебя, Избавляющего всех от (греховного) бессловесия?» (Предпразднство, утреня, канон, 8-я песнь, 2-й тропарь) «Сладкое Мое Дитя! Как держу Тебя, держащего Своим мановением весь мир?» (Предпразднство, утреня, канон, 9-я песнь, 3-й тропарь)
В описанном разговоре Богоматери с Богомладенцем звучит голос обильной нежной любви, искрятся лучи высочайшего Богопознания, таится глубина смиренного самопознания и беспредельной материнской заботливости.
Пока совершалась тайна Рождества Христова в вертепе и безмолвствовал сонный город Вифлеем, Провидение Божие неусыпно бодрствовало к возвеличению Богомладенца.
Около Вифлеема, в некотором отдалении от него, раскинулись пригородные поля, на которых пастухи ночной порой пасли стада овец и по обычаю играли на пастушеских свирелях. Вдруг их облистала Господня слава в виде молниеносного света. Перед ними предстал Ангел Божий и сказал: «Старейшины над чредами пасомых стад! Прекратите игру на свирелях. Я возвещаю вам великую радость: ныне в Вифлееме родился Христос Господь, благоволивший, как Бог, спасти человеческий род. Славьте Его, благословенного Бога отцов... И вот вам знак. Вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях». Едва смолкло благовестие Ангела, как все небо над Вифлеемскими полями озарилось невыразимо ярким светом. В пространстве его явилось бесчисленное ангельское воинство, и с небесной высоты послышалось божественно-прекрасное пение: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» (Предпразднство, утреня, седален по 2-й кафизме; Рождество Христово, великая вечерня, 2-я стихира на Господи воззвах; утреня, стихира по 50-м псалме; 1-й канон, 7-я песнь, 1-й и 2-й тропарь; Лк. 2, 12).
Когда смолкла песнь Ангелов и прекратилось видение, изумленные пастухи обратились друг к другу: «Пойдем в Вифлеем, посмотрим бывшее и Божественного Христа». Дойдя до города со свирелями в руках, они вошли в вертеп и первыми на земле удостоились увидеть бессеменно воплотившегося Царя Христа, лежащего в яслях. Благоговейно склонились перед Богомладенцем и Богоматерью эти простые сердцем и внешне бедные, но богатые верой люди. Длительное время они безмолвно созерцали Господа, облекшего неприступность Божества в образ Сына Человеческого и после поклонения Ему, исполненные радости и умиления, возвратились к своим стадам.
Церковные песнопевцы, следуя Евангелию, упоминают в числе воздавших поклонение Богомладенцу, кроме Вифлеемских пастухов, еще трех персидских царей-волхвов. На родине они совмещали управление городами с изучением звездного неба и течения звезд. Им было хорошо известно предание древнего волхва и звездочета Валаама о появлении на небе особой звезды от Иакова перед рождением на земле Спасителя мира. За несколько месяцев до Рождества Христова взору этих царей-волхвов вдруг открылась на небосводе большая, необыкновенная и удивительно яркая звезда. Чувствуя, что в Иудее наступает время исполнения предсказания Валаама о пришествии на землю Спасителя, они прониклись желанием найти Его и поклониться Ему. По преданию, из трех разных восточных городов без предварительной договоренности друг с другом волхвы направились в Палестину, но на пути промыслительно встретились и уже вместе продолжали поездку. Для них поразительнее всего было то, что с самого начала их путешествия звезда двигалась перед ними на небе, как бы показывая им направление пути.
По этому поводу в рождественских песнопениях слышим следующие слова: «Христе! Ты — Звезда, воссиявшая от Иакова и исполнившая радостью мудрых наблюдателей звезд. Волхвы, начаток язычников, приводимых к Тебе, изучили древние слова пророка Валаама, и небо звездою призвало их на поклонение Тебе» (Рождество Христово, утреня, 1-й канон, 4-я песнь, 2-й тропарь; ипакои по 3-й песне ).
«Спаситель! Ты втайне родился от Девы, но небо всем проповедало Тебя, предлагая звезду, как уста, и привело к Тебе волхвов, поклоняющихся Тебе с верою» (Рождество Христово, великая вечерна, тропарь после 3-й паремии ). Они шли из Эфиопии, Фарсиса и Аравии (Рождество Христово, утреня, 1-й канон, 4-я песнь, 3-й тропарь).
Через продолжительное время царские путники, приведенные звездой, достигли Иерусалима и спрашивали у местных жителей: «Где есть Новорожденный Отрок — Царь, звезда Которого явилась на небе? Мы пришли Ему поклониться». Слух о приходе волхвов и цели их путешествия дошел до Иудейского царя Ирода. Смущенный известием о рождении в Иудее Царя, Ирод тайно призвал волхвов, выведал от них время появления звезды и просил в случае нахождения Младенца — будущего Царя — известить о месте Его жительства.
По выходе из Иерусалима три путника, следуя за движущейся пред ними звездой, дошли до Вифлеема (Рождество Христово, утреня, 9-я песнь, 2-й и 3-й тропари ). Здесь звезда остановкой над вертепом, как перстом, показала им, где находится Богомладенец.
Церковно-литургические свидетельства говорят о том, что волхвы совершили поклонение Христу Спасителю не в доме, как о том свидетельствует Евангелист (Мф. 2, 11), а в вертепе. (Вероятно, слово «вертеп» при переводе Евангелия было заменено словом «дом»).
Присутствие людей (волхвов) около вертепа побудило Пречистую Богородицу с Богомладенцем на руках выйти к ним, стоявшим перед входом в пещеру, и спросить: «Кого вы ищете? Как вижу Я, вы пришли из иной, дальней страны. Ваш облик и мудрость показывают в вас персов. Вы совершили удивительное шествие, придя ко Господу, странствовавшему свыше и вселившемуся в Меня, как Он Сам ведает» (Предпразднство, великая вечерня, 3-я стихира на Господи воззвах). Затем, обращаясь к Держимому в объятиях Ее Богомладенцу, Она сказала: «Сыне! Пришли и стоят пред дверями восточные цари, узнавшие о Твоем рождении. Они принесли Тебе дары. Повели им видеть Тебя, Младенца, держимого на Моих руках и старейшего древнего Адама» (Предпразднство, великая вечерня, 1-я стиховная стихира). Взглянув на волхвов, Пречистая молвила: «Войдите и посмотрите на Невидимого, явившегося видимо во младенческом образе».
Цари-волхвы вошли благоговейно, с усердием до земли поклонились безлетному Богомладенцу и Пречистой. Просвещаемые верой и исполняя Божественное пророчество псалмопевца Давида, они отверзли сокровища и принесли Господу отборные дары: чистое золото — как Державному Царю веков, ладан — как Богу всех, и смирну — как Бессмертному и вместе тридневному Мертвецу (Рождество Христово, великая вечерня, 2-я и 3-я стиховные стихиры; предпразднство Рождества Христова, великая вечерня, 2-я стихованя стихира).
В факте поклонения Христу Спасителю восточных царей песнопевцы отмечают начало обращения язычников к истинной вере и зарю их выхода из омрачения идолопоклонством (Предпразднство, утреня, канон, 8-я песнь, 2-й тропарь; Рождество Христово, утреня, 2-й канон, первая песнь, 2-й тропарь).
Три упомянутых волхва, возблагоговевшие перед Богомладенцем, до глубины души умилились лицезрением Его, Царя неба и земли, и вместе ужаснулись крайней нищете, окружавшей Его. В самом деле: «Что хуже вертепа? Что униженнее пелен, в которых просияло богатство Христова Божества?» (Рождество Христово, утреня, ипакои по 3-й песни канона). Возвращение их на восток совершилось уже не через Иерусалим, а иным путем.
Царь Ирод счел такой поступок восточных правителей насмешкой над собой (Рождество Христово, утреня, 9-я песнь, 3-й пропарь) и в ярости дал приказ об избиении всех еврейских младенцев от 2-х лет и ниже как в самом Вифлееме, так и в его окрестностях.
Кровавый замысел Ирода не коснулся Богомладенца. Праведный Иосиф перед этим кровопролитием, повинуясь откровению, бывшему свыше ему во сне, ночью взял Богоматерь с Богомладенцем и бежал в Египет.
Во время бегства Пресвятая Богородица, по словам песнопевцев, держала в объятиях Своего Сына и Бога и говорила Ему:
«Сыне! При Твоем удивительном рождении Я избегла болезней. Ныне же душевно смущаюсь от печали, видя Тебя, бегающим от Ирода». Богомладенец как бы отвечал Пречистой: «О, Мать! Я иду в египетскую землю и там землетрясением низвергну египетских идолов. Моих же врагов, напрасно ищущих души Моей, пошлю во ад, как Единый державный. Почитающих Тебя вознесу и спасу» (Предпразднство, утреня, канон, 9-я песнь, 1-й и 2-й тропари).
Диалог Богоматери с Богомладенцем, приведенный в богослужебных тропарях, явно отражает черты древнего предания о причине пребывания новорожденного Спасителя в Египте. По преданию, в местах остановки Святого семейства на египетской территории все идолы, находившиеся в капищах, действительно чудодейственно низверглись и разбились.
Окидывая мысленным взором историю Рождества Христова, сложенную выше по литургическим творениям святых отцов Церкви, мы находим в ней существенное единство с Евангельским повествованием. При всем том, в частностях святоотеческое освещение данного события имеет нечто оригинальное и характерное.
У песнопевцев, в частности, описано неизвестное из Евангелия душевное состояние Пресвятой Богородицы в доме Иосифа Обручника и в час рождения Богомладенца в Вифлееме.
Отмеченные детали — плод светлого творческого вдохновения святых песнопевцев — драгоценны тем, что они как бы оживляют подробности Боговоплощения и передают настроение Богоматери, Вифлеемских пастухов и волхвов с востока. Содержание рождественских богослужебных песнопений вообще не просто повторяет Евангельскую историю, но осмысливает изображаемые здесь факты с точки зрения богословско-психологической. В связи с этим в стихирах и канонах праздника всюду встречаются литургические замечания о его общечеловеческом значении.