(Тит. 1, 15-2, 10; Лк. 20, 19-26). "Кесарево - кесарю, а Божие - Богу"; всякому, значит, свое. В наше время вместо "кесарево" поставить надо "житейское", и сказать: житейское своим чередом, а Божеское - своим. А то все бросились на одно житейское, Божеское же оставляют назади. Оттого оно стоит не только не на своем месте, то есть, не на первом плане, как следует, но совсем забывается. Следствием этого забвения, будто не намеренного, есть потемнение его в сознании; а затем становится неясным и его содержание, и его основания. Отсюда слабость убеждения и шаткость веры; и потом отчуждение от нее и влияние всяких ветров учения. Этот путь проходит всякий особо, когда начинает нерадеть о Божием; этот же путь проходит и общество, когда оно в своих порядках, начинает не обращать внимания на то, чего требует от него Бог. Когда Божие отставлено на задний план, тогда в обществе начинает водворяться эмансипация от Божеских требований, - в умственном, нравственном и эстетическом отношениях, и секуляризация (служение духу времени) политики, обычаев, увеселений, а затем воспитания и всех учреждений. В настоящее время о том что Божие - не думают, не говорят, не пишут и даже в мысли не имеют, ни при каких начинаниях. Дивно ли, что при таком настроении, учения противные вере находят доступ в общество и что общество склоняется к повальному безверию?

(Еф. 1, 16-23; Лк. 12, 32-40). "Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи". Надо быть готовым на всякий час: не знать когда придет Господь или для последнего суда, или для взятия тебя отсюда, что для тебя все одно. Смерть все решает; за нею итог жизни; и что стяжешь, тем и довольствуйся всю вечность. Доброе стяжал - блага участь твоя; злое - зла. Это так верно, как верно то, что ты существуешь. И решиться все это может сию минуту, - вот в эту самую, в которую ты читаешь эти строки, и затем - всему конец: наложится печать на твое бытие, которой никто уже снять не сможет. Есть о чем подумать!. . Но надивиться нельзя, как мало об этом думается. Что за тайна деется над нами! Все мы знаем, что вот-вот смерть, что избежать ее нельзя, а между тем совсем почти никто о ней не думает; а она придет внезапно и схватит. И то еще. . . когда даже схватывает смертная болезнь, все не думается, что конец пришел. Пусть решат это психологи с ученой стороны; с нравственной же нельзя не видеть здесь непонятного самопрельщения, чуждого только внимающим себе.