Паремии Великой Субботы

И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня, и пришел в Иоппию, и нашел корабль, отправлявшийся в Фарсис, отдал плату за провоз и вошел в него, чтобы плыть с ними в Фарсис от лица Господа. Но Господь воздвиг на море крепкий ветер, и сделалась на море великая буря, и корабль готов был разбиться. И устрашились корабельщики, и взывали каждый к своему богу, и стали бросать в море кладь с корабля, чтобы облегчить его от нее; Иона же спустился во внутренность корабля, лег и крепко заснул. И пришел к нему начальник корабля и сказал ему: что ты спишь? встань, воззови к Богу твоему; может быть, Бог вспомнит о нас и мы не погибнем. И сказали друг другу: пойдем, бросим жребии, чтобы узнать, за кого постигает нас эта беда. И бросили жребии, и пал жребий на Иону. Тогда сказали ему: скажи нам, за кого постигла нас эта беда? какое твое занятие, и откуда идешь ты? где твоя страна, и из какого ты народа? И он сказал им: я Еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу. И устрашились люди страхом великим и сказали ему: для чего ты это сделал? Ибо узнали эти люди, что он бежит от лица Господня, как он сам объявил им. И сказали ему: что сделать нам с тобою, чтобы море утихло для нас? Ибо море не переставало волноваться. Тогда он сказал им: возьмите меня и бросьте меня в море, и море утихнет для вас, ибо я знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря. Но эти люди начали усиленно грести, чтобы пристать к земле, но не могли, потому что море все продолжало бушевать против них. Тогда воззвали они к Господу и сказали: молим Тебя, Господи, да не погибнем за душу человека сего, и да не вменишь нам кровь невинную; ибо Ты, Господи, соделал, что угодно Тебе! И взяли Иону и бросили его в море, и утихло море от ярости своей. И устрашились эти люди Господа великим страхом, и принесли Господу жертву, и дали обеты. И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи. И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита и сказал: к Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною. И я сказал: отринут я от очей Твоих, однако я опять увижу святый храм Твой. Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня; морскою травою обвита была голова моя. До основания гор я нисшел, земля своими запорами навек заградила меня; но Ты, Господи Боже мой, изведешь душу мою из ада. Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя, до храма святаго Твоего. Чтущие суетных и ложных богов оставили Милосердаго своего, а я гласом хвалы принесу Тебе жертву; что обещал, исполню: у Господа спасение! И сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу. И было слово Господне к Ионе вторично: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе. И встал Иона и пошел в Ниневию, по слову Господню; Ниневия же была город великий у Бога, на три дня ходьбы. И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и проповедывал, говоря: еще сорок дней и Ниневия будет разрушена! И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого. Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище, и сел на пепле, и повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож его: «чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили, и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих. Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем». И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел. Иона сильно огорчился этим и был раздражен. И молился он Господу и сказал: о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить. И сказал Господь: неужели это огорчило тебя так сильно? И вышел Иона из города, и сел с восточной стороны у города, и сделал себе там кущу, и сел под нею в тени, чтобы увидеть, что будет с городом. И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось над Ионою, чтобы над головою его была тень и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению. И устроил Бог так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение, и оно засохло. Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить. И сказал Бог Ионе: неужели так сильно огорчился ты за растение? Он сказал: очень огорчился, даже до смерти. Тогда сказал Господь: ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?

Все четыре главы книги пророка Ионы повествуют о посольстве Ионы в Ниневию. Послан был Иона в город, бывший столицей Ассирии. Город великий, богатый, страшный для израильтян как город великого распутства, жадности, хищничества, вероломства, страшных контрастов роскоши и трущоб, страсти к волшебству и гаданиям. Все это вызывало отвращение, презрение и боязнь военной мощи ассириян. Такой город достоин только наказания, и у пророка сказано, что грехи его вопиют к Богу («вопль злобы»). Пророк посылается возвестить гнев Божий жителям Ниневии. Иона, вместо того, чтобы идти, как ему велено, садится на финикийский корабль и спешит в Фарсис (в Испании). Почему? Он совсем не хотел предупреждать ассирийцев о грядущем гневе Божием, потому что опасался, что они испугаются, станут каяться, и Бог помилует их. Они же, избежав уничтожения, будут грозой израильтян. Да и пророчество его окажется ложным. Лучше уклониться от такого поручения. Иона не успел успокоиться при такой мысли, как попал в такую бурю на море, которая грозила неминуемой гибелью всем. Капитан велел всем молиться, кто как мог, и растолкал Иону, заснувшего в трюме. Буря не утихала, потому решили бросить жребий, чтобы узнать, из-за кого все подвержены опасности. Жребий пал на Иону, которого стали спрашивать о том, что же он мог такого страшного натворить, что вызвало гнев Божий. Иона признал себя виноватым в том, что нарушил повеление Божие. Что же делать? Иона решает: за мой грех надо меня выбросить в море. Спутники Ионы молятся Богу, чтобы им простился грех, то есть смерть человека, их ничем не обидевшего. Они в свое оправдание приводят жребий, которым открывается для них воля Божия. Иону бросили в море, буря утихла, и все стали молиться, благодаря Бога за спасение. Иона не пошел ко дну, его подхватило чудовище, названное китом (совсем не обязательно быть ему китом в современном понимании этого слова). Как известно, Иона остался жив. Первое, что он сделал, осознав свое спасение от гибели мгновенной, это поблагодарил Господа в молитве. Возникла в душе надежда на спасение и в дальнейшем. Вместе с тем, опасность не прошла. Скорбь и тревога в душе вылились в молитву: «Отвергл мя еси...». На грани жизни и смерти он помнит о Боге, кается в нарушении воли Божией, рвется душой в храм, который хотел бы снова увидеть и в нем принести Богу жертву хвалы, то есть поблагодарить снова за окончательное спасение. Среди этих забот так суетно и ложно все, что живет без Бога, как суетно было и его намерение избежать повеления Божия. И вот снова Иона на берегу. Вероятнее всего, на палестинском берегу Средиземного моря. Первое, что хотел бы сделать Иона, это идти в Иерусалим, чтобы принести обещанную жертву, но то же повеление идти в Ниневию направляет его в столицу Ассирии. Иона идет в город, который обойти можно было только за три дня. По нашим представлениям, Ионе надо было обойти 75—90 верст. Жителей города было так много, что одних детей (самых маленьких) более 120 тысяч. Иона вошел в город и проповедовал гибель городу. В еврейском тексте сказано, что 40 дней отводится ниневитянам, в греческом переводе — 3. Вероятно, ошибка переводчика, тем более, что буквы, означающие 3 и 40, похожи. Предсказание гибели города быстро облетело всех, вплоть до царя. И все каялись. Царь приказал даже скот не кормить в знак скорби и раскаяния. Слабая надежда — вдруг Бог пожалеет город, где все каяться будут: люди сознательно, дети будут плакать, глядя на взрослых, скот реветь от голода. И вот Бог передумал карать кающихся! Иона не только не порадовался, а так опечалился, что тошно жить стало. В молитве своей, в досаде и раздражении, он стал говорить, как ему тяжело. В ответ услышал: «Ты так огорчен?» — «Да, — сказал Иона. — До смерти». Вышел из города и устроился в шалаше ждать, что будет с городом. Шалаш мало защищал его от зноя, и Иона обрадовался, заметив вьющееся растение с широкими листьями рядом с навесом. Переводчик сравнил его с тыквой, блаженный Иероним называет его клещевиной. Радость Ионы сразу потухла, когда он вскоре увидел увядшим подъеденное растение. И еще горше стало на душе, так, что Иона в молитве стал просить себе у Бога смерти. И тут-то он услышал в душе голос Божий, который объяснил ему, что Ниневия пощажена потому, что люди каялись. Губить кающихся Богу жаль, больше жаль, чем Ионе увядшее растение. Он не растил его, а Бог людей жалел, берег, переживая из-за их отступничества. К тому же жаль, что много тысяч младенцев погибнут. Жаль и скот. Если траву жаль Ионе, то почему Бог не должен жалеть людей, когда они каются? Этот урок нетерпеливому Ионе звучит до сего дня в навечерии Пасхи как прообраз Воскресения. Пребывание Ионы в пучине три дня и три ночи, спасение от «ада преисподнейшаго», возвещение милости кающимся грешникам было издавна тем «знамением», о котором говорил Спаситель в Евангелии (Мф. XII, 39—40). Как прообраз Воскресения, Иона изображался на ранних иконах еще до того времени, как стали изображать Воскресение Христово в виде «Сошествия во ад».