(Рим. 10, 11-11, 2; Мф. 11, 16-20). Говорит Господь, что мы, не слушающие Евангелия, похожи на тех, которым поют веселые песни, - они не пляшут; поют печальные - они не плачут; ничего с ними не поделаешь. Обещают Царствие Небесное, пресветлое и прерадостное - не шевелимся, будто не нам говорят. Угрожают судом неумытным и муками нескончаемыми - не тревожимся, будто не слышим. Забиты, потеряли всякое чувство самосохранения истинного. Ведемся, как ведомые прямо на пагубу и никакой заботы о своей участи. Опустили руки, предались нечаянию: что будет, то будет! Вот каково положение наше! Не оттого ли так часты самоубийства? И это плод нынешних учений, нынешних взглядов на человека и его значение! Вот вам и прогресс! Вот и просвещение! Лучше уж совсем быть невеждою, да со страхом Божиим душу свою спасти, чем достигнув титла просвещенного, погибнуть на веки, во всю жизнь не вспомянув о том, что будет по смерти. Из слова Божия, определяющего и Царство Небесное и ад, не пройдет и иота едина: все будет как написано. Прими же всякий это к сердцу, как дело, лично тебя касающееся, и позаботься о себе, сколько есть сил, и сколько еще времени осталось.

(Мф. 11, 27-30). "Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас". О, божественного, о любезного, о сладчайшего Твоего гласа! Пойдемте же все вслед зовущего нас Господа! Но наперед надо восчувствовать, что нам трудно и тяжело восчувствовать, то есть, что у нас грехов много, и грехи эти тяжки. От этого чувства родится потребность искать себе облегчения. Вера укажет тогда нам единственное прибежище в Господе Спасителе, и шаги наши сами собою направятся к Нему. Душа, возжелавшая избавиться от грехов, знает, что сказать Господу: "возьми бремя от меня тяжкое, греховное, а я возьму иго Твое благое". И бывает так: Господь прощает грехи, а душа начинает ходить в заповедях Его. И заповеди - иго, и грехи - бремя. Но сличив то и другое, душа находит, что иго заповедей легко, как перо, а бремя грехов тяжело, как гора. Не убоимся же охотно принять иго Господне благое и бремя Его легкое! Так только, а не иначе, можем обрести покой душам нашим.